БРЮС СТЕРЛИНГ МАНЕКИ-НЕКО Перевод с английского Людмила ЩЕКОТОВА -Нет, я больше так не могу! — простонал брат. Цуоши Шимизу, лежа на футоне, задумчиво поглядел на экран пасокона. Несчастное лицо его старшего брата изряд- но раскраснелось и лоснилось от пота. — Это всего лишь карьера, — напомнил Цуоши, садясь и расправляя смятую пижаму. — Не стоит принимать слишком близко к сердцу. — Вечные сверхурочные, — пьяным голосом забубнил брат. — Корпоративные вечеринки — Он звонил из какого- то бара в квартале Сибуйя; на заднем плане суровая деловая дама средних лет фальшиво пела караоке. — И еще эти проклятые экзаме- ны. Программы повышения квалификации менеджеров. Тесты на профпригодность. У меня просто нет времени на жизнь! Цуоши сочувственно хмыкнул. Он не был в восторге от этих ноч- ных звонков, но полагал, что обязан выслушивать сетования брата, который был весьма достойным человеком, прежде чем окончил эли- тарные курсы при Университете Васеда, получил место в крупной кор- порации и обзавелся профессиональными амбициями. — У меня язва желудка, — пожаловался брат. —- И болит спина. Я катастрофически седею! Нет, они меня уволят, это точно. Как бы че- ловек ни вкалывал, каким бы ни был лояльным, большим компаниям нынче наплевать на своих служащих. И ты еще спрашиваешь, почему я пью?! — Тебе надо жениться, — посоветовал Цуоши. — Не могу найти «половину». Женщины никогда меня не понимали, — брат пожал плечами. — Послушай, Цуоши, я в полном отчаянии, ситуация на рынке сбыта просто катастрофическая. Я почти не могу дышать! Да, надо все изменить, и я подумываю о том, чтобы принять обет... Нет, серьезно! Я мечтаю отречься от этого ужасного мира! Цуоши встревожился не на шутку. — Сколько ты выпил? Лицо брата резко заполнило экран. — Хочу в монастырь, там тихо и спокойно! Читаешь вслух сутры, размышляешь о смысле жизни... Правила строгие, но разумные. Да, когда-то таким был и наш японский бизнес, в старые добрые времена! Цуоши скептически хмыкнул. — На той неделе я навестил одно заведение... Монастырь на горе Эсо, — признался брат. — Тамошние монахи хорошо понимают проб- лемы таких, как я, и оберегают нас от современной жизни. Ни компь- ютеров, ни мобильных телефонов, ни факсов, ни сверхурочных, ни производственных совещаний... Совсем-совсем ничего. Кругом лишь мир, покой, красота — и никаких изменений. Настоящий рай! — Мой старший брат, — сказал Цуоши, — у тебя отроду не было ни малейшей склонности к религии. Ты не отшельник, а заведующий сектором крупной экспортно-импортной компании. — Ну... Возможно, ты прав: религия меня не спасет. Я подумывал сбежать в Америку; в конце концов, там тоже ничего не происходит. — Это уже лучше, — улыбнулся Цуоши. — Отличное место для ка- никул — ты заслужил отдых. Американцы очень милы и дружелюбны с тех пор, как там запретили оружие. — Но я не смогу... — захныкал брат. — Я такого не вынесу! Как можно бросить все, что знаешь, и отдать себя на милость незнаком- цев? — Ничего страшного, поверь моему опыту, — ободрил его Цуоши. — Почему бы не попробовать? — Жена Цуоши беспокойно зашевели- лась на соседнем футоне, и он понизил голос: — Прости, но на сего- дня все. Непременно позвони, когда примешь какое-то решение. — Отцу ничего не говори! — забеспокоился брат. — Старик и так волнуется. — Не скажу, — пообещал Цуоши, прерывая контакт, и экран по- темнел. Его жена, на восьмом месяце беременности, тяжело перекатилась на бок. — Это снова твой брат? — спросила она. — Да, его только что продвинули по службе. Больше обязанностей, больше ответственности. Брат как раз отмечает это дело с сотрудни- ками. — Приятно слышать, — тактично сказала жена. Цуоши встал поздно. В конце концов, он был сам себе хозяин и трудился тогда, когда удобно. Он занимался тем, что переводил ста- рые видеозаписи на новейшие высокотехнологичные носители, а эта работа, если делать ее как следует, нуждается в глазомере истинного мастера. Молва об искусстве апгрейдера видеоформатов Цуоши Шимизу расползлась по Сети, и он брал столько заказов, сколько мог и хотел. В десять утра явился почтальон. Цуоши пришлось прервать завтрак из похлебки мисо с сырым яйцом, чтобы расписаться за доставку оче- редного заказа: магнитные ленты двадцатого века с аналоговым сигна- лом. С той же почтой пришла корзиночка свежей клубники и пикули в маринаде домашнего изготовления. — Огурчики! — счастливо вздохнула жена. — Люди так добры ко мне с тех пор, как я жду ребенка. — Кто их прислал, как ты думаешь? — Не знаю. Кто-нибудь из Сети. Цуоши загрузил свой медиатор, почистил сверхпроводящие голов- ки и проверил старые ленты. Магнитный слой сильно осыпался и ча- стично утратил полярность. Включив фрактальный генератор деталей и стабилизатор изображе- ния, Цуоши приступил к работе с чередующимися алгоритмами. Ког- да он закончит, новые цифровые копии будут выглядеть гораздо чет- че, яснее и композиционно интереснее, чем примитивные оригиналы в свои лучшие дни. Цуоши любил свою работу. Довольно часто ему попадались отрыв- ки видеозаписей, обладающих определенной архивной ценностью, и тогда он передавал изображения в Сеть. По-настоящему крупные ба- зы данных, с целыми армиями поисковых машин, индексаторов и ка- талогов, имели весьма обширные интересы. Они никогда не платили за новую информацию, ибо Глобальная Информационная Сеть не яв- лялась коммерческим предприятием. Однако сетевые машины были чрезвычайно вежливы и придерживались строжайшего сетевого этике- та. Они отвечали услугой на услугу, а поскольку имели невероятно об- ширную память, ни одно доброе дело не оставалось без вознагражде- ния. После ланча жена Цуоши отправилась за покупками. Специальная служба доставила посылку из-за океана: премиленькие младенческие одежки из Дарвина, Австралия. Желтенькие, как солнышко. Любимый цвет его жены. Наконец Цуоши покончил с первой лентой и перевел ее на новый кристаллический диск. Пора было прогуляться. Он спустился вниз на лифте, зашел в кофейню на углу, заказал двойной мокко-капуччино со льдом и расплатился льготной карточкой. Когда он допил свою чашку, зазвонил поккекон. Цуоши вынул его из кармана и ответил на вызов. — Возьми то же самое с собой, — сказала машина. — Ладно, — отозвался Цуоши и отключился. Он купил еще чашку кофе, накрыл ее крышкой и вышел на улицу. На скамейке рядом с его домом сидел мужчина в деловом костюме. Костюм был дорогой, но выглядел так, словно в нем спали. Мужчина был небрит, с красными опухшими глазами и тихо покачивался взад-вперед, держась руками за голову. Поккекон снова зазвонил. — Кофе для него? — спросил Цуоши. — Конечно, — последовал ответ. — Его это взбодрит. Цуоши подошел к несчастному бизнесмену, и тот, нервно вздрог- нув, взглянул на незнакомца глазами побитой собаки. — Что?.. — Возьмите, — сказал Цуоши, вручая ему чашку— Прекрасный двойной мокко-капуччино со льдом. Мужчина снял крышку, с недоверием понюхал и поднял изумлен- ные глаза. — Но это же... мой любимый кофе! Кто вы? Цуоши поднял кисть, сложив пальцы в кошачью лапку, но бизнес- мену этот жест явно не был знаком, и тогда он просто пожал плечами: — Какая разница? Иногда человеку очень нужен кофе... Теперь он у вас есть. — Но... — Бизнесмен отхлебнул из чашки и неожиданно улыбнул- ся. — Великолепно! Спасибо, большое спасибо! — Пустяки, — сказал Цуоши и пошел домой. Жена вернулась из магазина, купив себе новую обувь. Во второй половине беременности бедняжка сильно отяжелела, у нее постоянно отекали ноги. Вздохнув, она села на кушетку и принялась рассматри- вать свои ступни в желтых лодочках. — Ортопедическая обувь такая дорогая, — пожаловалась она. — Надеюсь, эти туфли выглядят не слишком безобразно? — Ну что ты, дорогая, они тебе очень идут, — дипломатично отве- тил Цуоши. Он познакомился со своей женой в видеомагазине — она только что расплатилась кредитной картой за диск примитивных черно-белых американских анимаций 1950-х. Поккекон велел ему немедля подойти к женщине и завести беседу о коте Феликсе, мультяшном любимце Цуоши и первой звезде древних ТВ-комиксов. Сам он никогда бы не рискнул подойти к такой красивой девушке, но Сеть знает всех наперечет, ей виднее. И Цуоши обнаружил, что красавица вовсе не прочь обсудить с ним общее пристрастие к релик- виям. Они пообедали вместе. И снова встретились через неделю. Ночь перед Рождеством они провели в отеле для влюбленных. У парочки оказалось много общего. Она вошла в его жизнь как подарок из магического мешка кота Феликса, и за это Цуоши был навечно благодарен Сети. Теперь он был женат, собирался стать отцом и твердо стоял на ногах. Словом, жизнь сулила ему скромные радости. — Тебе пора постричься, милый, — сказала ему жена. — Да, конечно. Она достала из сумки подарочную коробочку. — Почему бы тебе не сходить в отель Дарума? Там неплохая парик- махерская, а заодно передашь от меня вот эту вещь. Жена открыла деревянную коробку, и Цуоши увидел в белом гнездышке из пенопласта керамическую фигурку кота с широкой улыбкой и воздетой лапой, призывающей удачу. — Как, опять манеки-неко? По-моему, у тебя их более чем доста- точно. Даже на нижнем белье! — Это подарок. Для кого-то в отеле Дарума. —Да? — Какая-то женщина протянула мне эту вещицу в обувном магази- не. Похожа на американку и совсем не говорит по-японски. Но какие у нее туфли... Просто заглядение! — Если Сеть поручила этого кота тебе, дорогая, ты сама должна от- нести его, верно? — Милый, — вздохнула жена. — У меня ужасно болят ноги, и те- бе все равно надо привести в порядок волосы, а мне еще и ужин го- товить, и кроме того, это не такой уж хороший манеки-неко, а просто дешевый сувенир для туристов. Неужели тебе трудно? — Ничуть, — сказал Цуоши. — Только пересылай подсказки ее своего поккекона на мой, а я погляжу, что можно будет сделать. — Я знала, что ты согласишься, — улыбнулась она. — Ты всегда та- кой добрый. Цуоши положил манеки-неко в карман и ушел. Он ничего не имел против просьбы жены, ведь многие капризы беременной гораздо труднее выполнять в их крошечной квартирке на шесть татами. Супруги были довольны кварталом и соседями, однако надеялись найти квар- тиру побольше еще до рождения ребенка. Возможно, даже с малень- кой студией, где Цуоши мог бы расположиться со своей аппаратурой Найти приличное жилье в Токио очень трудно, но он уже замолвить словечко Сети, и друзья, с которыми Цуоши даже не был знаком, изо дня в день занимались этой сложной проблемой. Рано или поздно на- верняка подвернется что-нибудь подходящее, если он будет пункту- ально выполнять все поручения Сети. Сперва он зашел в местный салон пачинко и выиграл у автомата пол-литра пива и проездной. Пиво он выпил, взял проездной и отпра- вился на вокзал, где сел на электричку. Выйдя на станции Эбису, Цу- оши достал поккекон и вызвал на экран уличную карту Токио. Путь его пролегал мимо заведений с заманчивыми названиями «Шоколад- ный суп», «Телесная свежесть» и «Аладдин Май-Тай Траттория». Б отеле Дарума он нашел парикмахерскую, которая именовалась «Всепланетный облик Дарума». — Что мы можем для вас сделать? — спросила дама-администратор. — Думаю, мне надо побриться и постричься, — сказал Цуоши. —- Вам назначено? — К сожалению, нет, — извинился он, складывая пальцы в знак кота. Женщина ответила быстрой серией резких движений пальцев, из которых Цуоши не опознал ни одного. Дама была явно из другой ча- сти Сети. — Ничего страшного, — добродушно улыбнулась она. — Наоко с удовольствием вас обслужит. Наоко аккуратно подбривала ему виски, когда зазвонил поккекон. — Зайди в дамскую комнату на четвертом этаже, — велел он Цуо- ши. — Прошу прощения, но я не могу. Это Цуоши Шимизу, а не Аи Шимизу. К тому же меня как раз постригают. — О, я понимаю, — откликнулась машина. — Рекалибровка. — И отключилась. Наоко закончила стрижку. Это была хорошая работа, Цуоши вы- глядел намного лучше. Человеку не следует забывать о своей внешно- сти, даже если он не сидит часами в конторе. Его поккекон снова за- звонил. — Да? — отозвался Цуоши. — Лавровишневый лосьон после бритья. Возьми его с собой. — Хорошо, — ответил Цуоши и обратился к Наоко: — У вас есть лавровишневый лосьон? — Странно, что вы об этом спросили, — сказала девушка. — Он давно вышел из моды, но у нас случайно сохранилась пара флаконов. Цуоши приобрел один и вышел из парикмахерской. Ничего не про- изошло, поэтому он купил журнал комиксов и уселся ждать в вести- бюле. Наконец к нему приблизился лохматый блондин в шортах, сан- далиях и ослепительно яркой гавайке. На плече иностранца висела ка- мера в чехле, в руке он держал старомодный поккекон. На вид ему казалось лет шестьдесят, и это был очень, очень высокий мужчина. Он что-то сказал по-английски своему поккекону. — Прошу прощения, — перевел тот на японский. — У вас случай- но не найдется бутылочки лавровишневого лосьона после бритья? — Найдется, — сказал Цуоши и достал флакон. — Возьмите, пожа- луйста. — Благодарение небесам! — воскликнул иностранец, а его покке- кон поспешно перевел. — Я спрашивал у всех подряд в вестибюле. Из- вините, что опоздал. — Не беда, я не тороплюсь, — улыбнулся Цуоши. — Какой у вас интересный поккекон. — Полно вам— сказал иностранец Я знаю, что он старый и давно вышел из моды. Но я как раз планировал купить себе новый у вас в Токио. Говорят, их продают корзинами на рынке Акиабара. — Верно. Какой программой перевода вы пользуетесь? Ваш поккекон вещает, как уроженец Осаки. — Да что вы говорите? — забеспокоился турист. — И это раздра- жает жителей Токио? — Ну, я не хотел бы жаловаться, но... Послушайте, я могу скопи- ровать для вас совершенно новый бесплатный транслятор. — Это было бы чудесно! Они нажали кнопки поккеконов и обменялись визитками через Сеть. Изучив электронную карточку иностранца, Цуоши узнал, что мистер Циммерман проживает в Новой Зеландии. Затем он активиро- вал программу трансферта информации, и его мощный поккекон на- чал вводить новый транслятор в старую машину Циммермана. Тут в вестибюль вошел огромный американец в черных очках и глухом плотном костюме; было видно, что он безумно страдает от жа- ры. Мышцы американца распирали одежду, как у штангиста. Вслед за атлетом появилась миниатюрная японка с атташе-кейсом. На женщи- не красовались зеркальные солнечные очки, броский темно-голубой костюм и шляпка в тон, но вид у нее был какой-то загнанный. Атлет остановился у дверей и внимательно проследил за тем, как вносят чемоданы. Женщина стремительно подошла к регистрацион- ной стойке и принялась нервно задавать клерку бесчисленные воп- росы. — Я страстный поклонник машинного перевода, — поведал Цуоши высокому новозеландцу. — Думаю, компьютеры делают великое дело, помогая людям понять друг друга. — Не могу не согласиться, — кивнул мистер Циммерман. — Пом- ню, когда я впервые приехал в Японию много лет назад, у меня не бы- ло ничего, кроме бумажного разговорника. И вот я вхожу в бар и... — Внезапно он замолчал, уставившись на экран поккекона. — Прошу прощения! Тут мне говорят, что я должен немедленно подняться в свой номер. — Я могу пойти с вами, пока транслятор не загрузится полностью, — предложил Цуоши. — Большое спасибо! Они вместе вошли в лифт, и Циммерман нажал на кнопку четвер- того этажа. — Так вот, я зашел в этот бар на Роппонджи поздно ночью, пото- му что очень устал и надеялся перекусить... — И что? — Эта женщина... Ну, она слонялась в баре для иностранцев поздней ночью, и была, скажем так, не вполне одета, и совсем не казалась хоть немного лучше, чем выглядит, и... Да, я вас понимаю. — А меню, которое мне дали, было целиком на канджи, или катакане, или романджи, или как это у вас называется, поэтому я достал свой разговорник и попытался расшифровать загадочные идеограммы, однако... — Лифт остановился, двери открылись, и они вышли в холл четвертого этажа. — Словом, кончилось тем, что я ткнул пальцем в первую строчку меню и сказал этой даме... Циммерман опять замолк, поглядев на экран поккекона. — Кажется, что-то случилось... Минуточку! Он внимательно изучил инструкции, вынул из кармана шортов флакон и открутил колпачок. Потом встал на цыпочки и, воздев очень длинную руку, вылил лавровишневый лосьон в вентиляционную ре- шетку, расположенную под самым потолком. Дело было сделано. Новозеландец аккуратно закрутил колпачок, сунул пустую бутылочку в карман и поглядел на экран покеккона. Нахмурился и как следует встряхнул его, но на экране ничего не из- менилось. Очевидно, новый транслятор Цуоши перегрузил слабень- кую операционную систему Циммермана, и поккекон безнадежно за- вис. Циммерман произнес несколько непонятных английских выраже- ний, потом улыбнулся и с извиняющимся видом развел руками. Кив- нув на прощание, он вошел в свой номер и закрыл дверь. Японка и ее дюжий американский спутник вышли из лифта. Муж- чина оглядел Цуоши твердым взглядом. Женщина достала из сумочки электронную карту и открыла дверь номера, руки ее при этом замет- но дрожали. Поккекон Цуоши зазвонил. — Уходи отсюда, — сказала машина. — Спустись в вестибюль по лестнице и войди в лифт вместе с рассыльным. Цуоши поспешно спустился вниз и увидел, как мальчик в унифор- ме закатывает в лифт тележку с багажом взволнованной японки. Он аккуратно протиснулся мимо металлических колес тележки и встал у задней стенки кабины. — Вам какой этаж, сэр? — спросил мальчик. — Восьмой, — ответил Цуоши наобум. Рассыльный нажал на кнопки и замер лицом к двери, руки в белых перчатках по швам. Поккекон молча выбросил на экран строчку тек- ста: положи коробочку в голубую дорожную сумку. Голубая сумка с молнией лежала на самом верху. Ему хватило па- ры секунд, чтобы приоткрыть молнию, сунуть внутрь манеки-неко и снова закрыть. Мальчик ничего не заметил и выкатил тележку на чет- вертом этаже. Цуоши вышел на восьмом, чувствуя себя немного глу- по. Он побродил по холлу, нашел укромный уголок за автоматом, тор- гующим прохладительными напитками, и позвонил жене. — Ну как дела, дорогая? — Ничего, — ответила жена и улыбнулась. — Ты прекрасно выгля- дишь! Ну-ка покажи, как тебя подстригли сзади. Цуоши послушно направил экран поккекона на свой затылок. — Отличная работа, — заключила жена с глубоким удовлетворени- ем. — Надеюсь, ты собираешься домой? — Гм. В этом отеле творится нечто странное, — сказал Цуоши. — Возможно, я немного задержусь. Она немного нахмурилась. — Только не опаздывай к ужину! У нас сегодня бонито. Цуоши вошел в лифт, чтобы спуститься в вестибюль, но кабина ос- тановилась на четвертом этаже, и в нее ввалился дюжий американец. Из носа у атлета текло, а из глаз струились слезы. — С вами все в порядке? — Не понимаю по-японски! — прорычал атлет. Как только закрылись двери, мобильник американца с треском ожил, испустив отчаянный женский вопль, за которым последовал бурный поток английских слов. Мужчина, громко выругавшись, уда- рил волосатым кулаком по кнопке «стоп». Кабина со скрежетом оста- новилась, и зазвенел тревожный звонок. Атлет раздвинул створки двери голыми руками, вскарабкался на пол четвертого этажа и кинулся назад. Лифт негодующе зажужжал, двери лихорадочно задергались. Цуоши поспешно выбрался из сло- манной кабины и секунду колебался, глядя вслед убегающему. Потом вытащил поккекон загрузил японско-английский транслятор и реши- тельно последовал за ним. Дверь номера оказалась открытой. — Эй? — воззвал Цуоши и, не дождавшись ответа, испробовал свой поккекон: — Могу я чем-нибудь помочь? Женщина сидела на кровати. Она только что обнаружила коробоч- ку с манеки-неко и с ужасом взирала на крошечного кота. — Кто вы такой? — спросила она на ломаном японском. Цуоши наконец сообразил, что это американка японского проис- хождения. Ему редко приходилось встречать японцев из Америки, но те всегда вызывали у него тревожное чувство. Внешне они выглядели как нормальные люди, но вели себя ужасно эксцентрично. — Всего лишь друг, который проходил мимо, — ответил он. — Чем могу помочь? — Хватай его, Митч! — закричала женщина по-английски. Атлет выскочил в холл и ухватил Цуоши за запястья. Пальцы — будто сталь- ные наручники. Цуоши нажал кнопку тревоги на своем поккеконе. — Забери у него компьютер, — распорядилась женщина. Митч выхватил поккекон и бросил его на кровать. Потом снорови- сто обыскал пленника и, не найдя оружия, толкнул его в кресло. Жен- щина снова перешла на японский. — Ты, сидеть здесь! Не двигаться! Она приступила к исследованию бумажника Цуоши. — Прошу прощения? — изумился задержанный, скосив глаза на лежащий на кровати поккекон. Тот исправно посылал сигналы бедст- вия в Сеть, и по его экрану молчаливо бежали красные тревожные строчки. Женщина заговорила по-английски, и поккекон послушно перевел: — Митч, немедленно вызови местную полицию. Атлет разразился громовым чихом, и до Цуоши наконец дошло, что весь номер пропах лавровишней. — Я не могу вызвать полицию. Я не говорю по-японски, — бурк- нул Митч и снова отчаянно чихнул. — 0'кей, я сама вызову копов. Надень на парня наручники. А по- том спустись вниз и купи себе в аптечке каких-нибудь антигистаминов, ради Христа. Митч достал из кармана пиджака рулончик пластилитовых наруч- ников и примотал правое запястье Цуоши к изголовью кровати. Из другого кармана он извлек носовой платок, вытер слезы и трубно вы- сморкался. — По-моему, мне лучше остаться с вами. Кот в багаже. Значит, се- тевым преступникам уже известно, что мы в Японии. Вам грозит опас- ность. — Ты, конечно, мой телохранитель, Митч, но в данный момент ни на что не годен. — Этого не должно было случиться, — с обидой сказал атлет, яро- стно почесывая шею. — Прежде моя аллергия никогда не мешала ра- боте. — Запри дверь снаружи, а я подопру ее креслом. Ступай и поза- боться о себе. Митч ушел. Женщина забаррикадировала дверь и связалась с адми- нистрацией отеля через прикроватный пасокон. — Говорит Луиза Хашимото из номера 434. Тут у меня гангстер, информационный преступник. Вызовите токийскую полицию и скажите, чтобы приехали люди из отдела организованной преступно- сти... Что? Да, именно так. И поднимите на ноги всю вашу службу безопасности, здесь может произойти все, что угодно. Советую пото- ропиться. Она резко прервала контакт. Цуоши взирал на нее в глубоком изу- млении. — Зачем вы это делаете? Что все это означает? — Итак, ты называешь себя Цуоши Шимизу, — сказала женщина, разглядывая его кредитные карточки. Она села в ногах кровати и ус- тавилась ему в лицо. — Ты что-то вроде якудзы, верно? — По-моему, вы совершаете большую ошибку, — заметил Цуоши. Луиза сурово нахмурилась. - Послушайте, мистер Шимизу, вы имеете дело не с каким-нибудь там янки на отдыхе. Я Луиза Хашимото, помощник федерального про- курора из Провиденса, Род-Айленд, США. — Она продемонстрирова- ла ему магнитную идентификационную карточку с золотым официаль- ным гербом. — Приятно познакомиться с представителем американского прави- тельства, — любезно сказал Цуоши, ухитрившись слегка поклониться. — Я бы пожал вам руку, но моя привязана. — Прекратите изображать святую невинность! Я уже видела вас здесь, на четвертом этаже, и в вестибюле тоже. Откуда вам известно, что у моего телохранителя жестокая аллергия на лавровишню? Вы на- верняка взломали его медицинское досье. — Кто, я? Какая чушь! — С тех пор как я напала на след ваших сетевых бандитов, все факты складываются в колоссальный преступный заговор, — сказала она. — Я арестовала компьютерного пирата в Провиденсе. Как выяс- нилось, он свободно распоряжался мощным сетевым сервером и це- лой кучей бесплатных поисковых машин с искусственным интеллек- том. Мы посадили мерзавца под замок, мы арестовали все его маши- ны, интеллекты, индексаторы, каталоги... И в тот же вечер появились коты! — Коты? Луиза кончиками пальцев приподняла манеки-неко, словно бы это был живой электрический угорь. — Эти маленькие коты, ваше японское вуду. Манеки-неко, я не ошибаюсь? Они стали появляться везде, куда бы я ни пошла. Фарфо- ровый кот в моей сумочке. Три глиняных кота в моем рабочем каби- нете. Куча котов во всех витринах антикварных лавок Провиденса. Ра- дио в моем автомобиле принялось мяукать! — Вы уничтожили часть Сети? — едва проговорил потрясенный Цуоши. — Вы арестовали поисковые машины? Какой ужас! Как же вы могли совершить такое бесчеловечное деяние? — Ты имеешь наглость возмущаться? А моя машина, выходит, не в счет? — Луиза раздраженно потрясла толстым, неуклюжим американ- ским поккеконом. — Как только я сошла с самолета в Нарита, ПЦА был атакован. Тысячи и тысячи посланий, одно за другим, и все с кар- тинками котов. Я не могу связаться даже с собственным офисом! Мой ПЦА совершенно бесполезен! — Что такое ПЦА? — Персональный Цифровой Ассистент, производство Силиконовой долины. — С таким имечком... Неудивительно, что наши поккеконы не же- лают с ним разговаривать. Луиза сверкнула глазами. — Да, это так, умник. Давай шути! Дошутишься. Ты уличен в зло- намеренной информационной атаке на официального представителя правительства США! — Она перевела дух и осмотрела Цуоши с голо- вы до ног. — А знаешь, Шимизу, ты совсем не похож на итальянских гангстеров и мафиози, с которыми мне приходится иметь дело в Провиденсе. — Потому что я не гангстер. В жизни своей никому не причинил вреда. — Да ну? — ухмыльнулась Луиза. — Послушай, приятель, я знаю о людишках твоего сорта гораздо больше, чем ты думаешь. Я давно вас изучаю. У нас, компьютерных копов, есть для вас специальное на- звание... Цифровые панархии! Сегментированные, полицефальные, интегрированные сети влияния! Как насчет БЕСПЛАТНЫХ ТОВА- РОВ И УСЛУГ, которые ты все время получаешь? — Она уличающе ткнула в него пальцем. — Разве ты когда-нибудь платишь налоги с этих подарков? Ха! Разве ты декларируешь их как свой доход? А эта бесплатная доставка из зарубежных стран? Домашнее печенье, огур- чики, помидорчики! Дармовые ручки, карандаши, старые велосипеды! А как насчет извещений о срочных грошовых распродажах?.. Ты зло- стный неплательщик налогов, живущий на доходы с незаконных трансакций! Цуоши озадаченно моргнул. — Послушайте, я ничего не понимаю в таких вещах. Я просто жи- ву своей жизнью. — Дело в том, что ваш подарочный экономический хаос подрыва- ет законную, одобренную государством, регулируемую экономику! — Возможно, все дело в том, — мягко возразил Цуоши, — что на- ша экономика гораздо лучше вашей. — Кто это сказал? — фыркнула она. — С какой стати ты так дума- ешь? — Потому что мы гораздо счастливее вас. Что может быть плохого в человеческой доброте? Что плохого в подарках? Новогодние Подар- ки... Подарки к празднику весны... К началу учебного года и к его концу... Свадебные подарки... Подарки на день рождения... И юбилей- ные... Все люди любят подарки. — Но не так, как вы, японцы. Вы на них просто помешаны. — Что это за общество, если в нем отрицают добровольные дары? Не считаться с нормальными человеческими чувствами... Да это про- сто варварство. — По-твоему, я варвар? — ощетинилась Луиза. — Не хочу показаться невежливым, — заметил Цуоши, — но вы привязали меня к своей кровати. Она скрестила руки на груди. — Еще не то будет, когда тебя заберет полиция. — Боюсь, нам придется долго ждать, — заметил Цуоши. — В Япо- нии полицейские не торопятся. Мне очень жаль, но в нашей стране гораздо меньше преступлений, чем у вас, и японская полиция немно- го расслабилась. Тут зазвонил пасокон, Луиза приняла вызов. Это была жена Цуоши. — Могу я поговорить с Цуоши Шимизу? — Я здесь, дорогая! — поспешно воскликнул супруг. — Она меня похитила! И привязала к кровати! — Привязала к своей кровати? — Глаза его жены стали совсем круг- лыми. — Ну нет, это уже слишком! Я вызываю полицию! Луиза быстро отключила пасокон. — Я никого не похищала! Просто задержала до прибытия местной полиции, которая тебя арестует. — Арестует? А за что, собственно? Луиза на несколько секунд задумалась. — За умышленное отравление моего телохранителя путем залива в вентилятор лавровишневой настойки. — Но в этом нет ничего противозаконного, разве не так? Пасокон снова зазвонил, и на экране появился ослепительно бе- лый кот с огромными, сияющими, неземными глазами. — Отпусти его, — распорядился он. Луиза, взвизгнув, выдернула вилку пасокона из розетки, и через полсекунды весь свет в номере погас. — Инфраструктурная атака! — еще громче завизжала она и быстро залезла под кровать. В комнате было темно и очень тихо. Кондицио- нер тоже отключился. — Думаю, вы можете выйти, — сказал наконец Цуоши. — Это все- го лишь короткое замыкание. — Это не замыкание, — упрямо пробормотала Луиза. Она медлен- но выползла из-под кровати и села на матрас. Странным образом в темноте у них возникли почти товарищеские чувства. — Я очень хорошо знаю, что это такое, — тихо сказала женщина. -Меня атакуют. Не было ни минуты покоя с тех пор, как я арестовала тот сегмент Сети. Со мной постоянно что-то случается. Куча неприят- ностей. Но ничего нельзя доказать — ни малейшего свидетельства, ко- торое можно предъявить суду. — Она тяжело вздохнула. — Если я са- жусь на стул, кто-то уже оставил на сиденье жевательную резинку. Мне приносят бесплатную пиццу, и всегда с такой начинкой, какую я тер- петь не могу. Маленькие дети плюют в мою сторону на улице, старухи в инвалидных колясках преграждают дорогу, когда я тороплюсь. В ванной внезапно включился душ, сам по себе. Луиза вздрогнула, но ничего не сказала. Постепенно темная, душная комната стала на- полняться горячим паром. — В туалетах не спускается вода, — всхлипнула женщина. — Мои письма теряют на почте. Если я прохожу мимо автомобиля, срабаты- вает противоугонная система, и все окружающие начинают пялиться на меня. Мелочи, всегда только мелочи, но они никогда не прекраща- ются. Я столкнулась с чем-то ужасно большим и очень-очень терпели- вым, и оно все про меня знает. Оно распоряжается миллионами рук и ног. И все эти руки и ноги принадлежат людям! В холле послышался какой-то шум, отдаленные голоса, бессвязные крики. Внезапно кресло полетело на пол, и дверь с треском распахну- лась. В комнату, споткнувшись на пороге, влетел Митч, теряя черные очки, и растянулся на полу. Следом ввалились два охранника из оте- ля и набросились на него. Митч, невнятно ругаясь, энергично отби- вался руками и ногами, в драке оба охранника потеряли фуражки. На- конец один из них крепко ухватил противника за ноги, а другой, кряк- нув, успокоил его резиновой дубинкой. Пыхтя и отдуваясь, они вытащили телохранителя в коридор. Тем- ная комната настолько наполнилась паром, что в спешке стражи по- рядка даже не заметили Цуоши с Луизой. Женщина уставилась на сло- манную дверь. — Бог ты мой, почему? Что он им сделал? Цуоши в замешательстве поскреб в затылке. — Должно быть, небольшое взаимонепонимание? — Бедный Митч! В аэропорту у него отобрали оружие. С его пас- портом была бездна технических проблем. С тех пор как Митч с свя- зался со мной, ему ни в чем не было удачи... Тут кто-то громко постучал в окно. Луиза съежилась в ужасе, но взяла себя в руки и мужественно раздвинула глухие портьеры. Комна- ту залил яркий солнечный свет. За окном висела люлька, спущенная с крыши отеля. Два мойщика окон в серых форменных комбинезонах весело помахали руками, складывая пальцы кошачьей лапкой. С ними был еще один человек, оказавшийся старшим братом Цуоши. Один из мойщиков открыл окно универсальным ключом, и брат неловко забрался в комнату. Выпрямившись, он аккуратно одернул костюм и поправил галстук. — Это мой брат, — представил его Цуоши. — Что вы здесь делаете? — холодно осведомилась Луиза. — Ну, в ситуациях с заложниками всегда приглашают родственни- ков, — охотно разъяснил тот. — Полиция доставила меня на вертоле- те прямо на крышу отеля. — Он с интересом осмотрел Луизу с ног до головы. — Мисс Хашимото, у вас едва осталось время на побег. — Что?! — Взгляните на улицу, — сказал брат. — Видите их? Люди толпа- ми прибывают со всех концов города. Продавцы лапши с самоходны- ми ларьками, рассыльные велосипедисты, мотокурьеры, почтальоны на пикапах, подростки на скейтбордах... — О нет! — громко взвизгнула Луиза, взглянув в окно. — Ужасная, неуправляемая толпа! Они меня окружили! Я пропала! — Пока еще нет, — сказал брат. — В окно и на платформу. У вас есть шанс, Луиза, не упустите его. Я знаю одно местечко в горах, свя- щенное место, где нет компьютеров, телефонов и прочего безобразия. Подлинный рай для таких, как вы и я... Луиза с надеждой вцепилась в пиджак бизнесмена. — Могу ли я вам доверять? — Посмотрите мне в глаза. Разве вы не видите? Да, вы можете мне довериться, Луиза, ~ кивнул он, — ведь у нас так много общего. Они решительно вылезли в окно. Луиза крепко ухватилась за руку старшего брата Цуоши, ветер развевал ее темные волосы. Люлька со скрипом пошла наверх и пропала из виду. Цуоши встал из кресла и протянул левую руку. Кончиками пальцев ему удалось подцепить свой поккекон. Он подтащил его поближе, схватил и прижал к груди. Потом снова сел в кресло и принялся тер- пеливо ждать, когда кто-нибудь придет сюда, чтобы вернуть ему сво- боду.